Медитация с храмом - Игорь Соколов

Р. S. В контексте данного стиха интуиция несет в себе значимое противоречие. С одной стороны она воспринимается как твой же собственный голос, но с другой – как знак – шифр – код Бога – определяющий место человек в его Космосе – и в программе воплощения – несущей в себе программу самоуничтожения. Вот-с!

Господь – имеет много возрастов —И для каждого – он – свой – неповторимый —Любовью – сбрасывая множество оков —Он – новой жизнью – дарит – вечный стимул!

Р. S. «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.»

Евангелие от Иоанна – Гл.1, Стих.4:8

Иконы – образы людей – свет вечной мысли —О Боге – Вечности – и о добре – о зле —Храмы – из основы нашей жизни —На куполах мерцают звездочки во мгле!

В грехе признался – и вздохнул священник —И часть души – взлетела в небеса —И у свечей чуть вздрагивали тени —Молящихся – чьи – слились – голоса!

С женой бродили по церквям – а мысль о Боге —Простиралась дальше монастырских врат —Точно из жизней собранные соки —Обогащали вечный райский сад!

Стоял во храме я —                         пред Серафимом Саровским —Перед Казанской Божьей Матерью стоял —И свечи зажигал с печалью радостной —Ощущая в вечном – прошлом – свой причал!

Дал воздержания обет в тенистом храме —Хочу очистить свою душу через свет —Пусть прах лежит – себе – в могильной яме —Но я найду ещё премного светлых лет!

Заостряя мысли – проникаю в Вечность —В тенистом храме свечи сладостно дрожат —Чую – Бога – совсем рядом – недалече —Он в небесах раскинул райский сад!

Потаенною тропой иду к могилам —Чтобы подслушать шепот умерших людей —Господь во храме даст мне вечной силы —Душе – ума – чутью – таинственных идей!

Могильный холмик у отца зарос бурьяном —И я – срывая дикую траву —Вдруг ощущаю – очень – очень – странно —Что – я – в руках – проросший прах держу!

Господь дает в молитве силу падшим —Ощутившим грех в душе – дает печаль —Но в печали с силой духа черт не страшен —Я пью с женой – с крапивой – с вишней – чай!

Тьма – бездна – чёрт – мир наваждения —Уже с рождения преследует нас всех —Любовь и страсть – смерть и мгновение —И храм – могила – покаянье – грех!

От темных мыслей – зарождаются болезни —От светлых мыслей – появляются мечты —И те – и эти – тают в черной бездне —Светясь божественною силой красоты!

В глазах у Господа под куполом тоска —Он видит нас – ничтожных – многогрешных —Но со мной моя жена – она – чиста —И свята тем – что видит в правде – Вечность!

Розовый закат над розовым кремлем —Господь в Ростове нам с женою подарил —Так уехав от дождей – прекрасным сном —Оделись мы – точно – в сиянье дивных сил!

Р. S. Башни и стены Ростовского кремля окрашены в яркий розовый цвет, который смотрится дивно весной, летом и осенью, и который кажется немного грязноватым зимой.

142 креста чугунных и веригиНа себе носил затворик – Иринарх —Он мучил сам себя – но не был диким —Он верой возвышал дух через прах!

Р. S. Затворник Иринарх жил и служил Богу и Отечеству в Смутное время в Борисо-Глебском монастыре в 10 верстах от Ростова великого. Именно он благословил на подвиг Михаила Скопин-Шуйского, который освободил Москву от поляков, а впоследствии благословил Минина и Пожарского на тот же ратный подвиг. Его верой и силой духа были восхищены даже поляки, которые не тронули святой обители монастыря. Спал Иринарх, если это можно назвать сном, на березовом комле, который был обвязан 4-х пудовыми цепями. Считалось, что добровольные мучения, на которые обрекал себя святой, должны были очистить его душу от скверны. Прожил затворник – Иринарх 68 лет. Для своего Смутного времени он был долгожителем, ибо средний возраст жизни мужчин той эпохи не превышал 50 лет.

Мать и ребенок – Богородица и сын —Проступали на едва чуть стертой фреске —Стоял я долго – перед входом в храм – один —Ибо в себе – я слышал – голос детский!

Священник и юродивый – чей прах —Всего одним крестом увенчан —Символизирует бесстрашие и страх —Чем окутан человек – летящий в Вечность!

Р. S. Священник Борисово-Глебского монастыря – Тихон и юродивый Алексей похоронены рядом и их могилы украшает один каменный крест. На гробнице Тихона есть именная надпись с поминальной молитвой, на гробнице юродивого только четыре равноудаленные друг от друга углубления, делающие гробницу похожей на пуговицу, на самом деле эти углубления были сделаны народом для свечей, ибо юродивый почитался народом больше чем священный служитель.

В изразцах монастыря картинка века —Давно убравшегося в тьму глухих веков —Точно – в грядущем – вновь рисует человека —С мечом в руках – который – убивать готов!

Бога любящие – в смерти же святые —Взлетают тени к нам из под холмов —Так вот – в монастырях родной России —Мы живем давно дыханием веков!

Крест на холме венчает Вечность в снах —В самом начале – нахожусь – ни там – ни здесь —Бог – Любовь – Судьба – благая весть —Летит в рассвет – душой – освобождая прах!

Даже умирая – буду верить —Живущих здесь спасет только любовь —Чую – ангелы скрываются за дверью —Знаю – сердце озарится светом вновь!

Ты спал – привязав себя к комлю —Цепью тяжкой – аж в 4 пуда —Иринарх – затворник – все мы помним —Твою жизнь – похожую на чудо!

Р. S. Иринарх спал на березовой комле, привязанный 4-х пудовой цепью.Комель (или комля) – нижняя часть дерева с корнем или близкая к корню.

Нет, не таким себе тебя я представлял,Святой и мудрый, и всесильный старец —Твой глаз во сне блистал точно кристалл —Пред тобой склонялись и цари, и все бояре!

Комментарий к стиху: Памятник святому затворнику – Иринарху стоит рядом с Борисо-Глебским монастырем в поселке Борисо-Глебский недалеко от Ростова Великого. Известно, что Иринарх во времена Смуты и русско-польской войны благословил Михаила Скопин Шуйского на войну с поляками, а впоследствии Минина и Пожарского. Однако ни одного портрета Иринарха до нашего времени не дошло, даже от царя Иоанна Грозного до нас дошло всего 2 портрета. И на мой взгляд Иринарх в бронзе выглядит чересчур мрачным.

Мышонком в келье – я – у ИринархаГрызу в мерцании свечей молитвослов —И ощущаю – как же светит ярко —В его душе одна печальная любовь!

В монастыре – под паутиной прошлых лет —Мы с женой бродили – точно – тени —Чуя в деревьях и в камнях – живой портрет —И в храме всех воспламенившее мгновенье!

В Ростове в солнечном закате вместе с Элей —Себя ребенком вспомнил и отца —И мы с ним были здесь —                                   к какой-то тайной цели —Нас всех звало дыхание Творца!

Комментарий к стиху: В Ростове я часто бывал с отцом – проездом – и мы – всегда с восхищением – глядели с ним – на ярко синие купола – осыпанные золотыми звездами. В ранней утренней дымке я держал ребенком отца за его большую руку и думал о самом светлом. Потом отца не стало. И теперь оказавшись в Ростове, я думал, вспоминал, и те же светлые чувства от куполов великих храмов – проникали в меня невидимыми – стрелами – нитями одной таинственной судьбы!

Ростов великий – брошенная церковь —В вечернем сумраке пришли мы с Элей к ней —Внутри вода и мусор – вера меркнет —В дико странном равнодушии людей!

Комментарий к стиху: Мы с Элей действительно, и совсем неожиданно для себя, сзади великого кремля Великого Ростова обнаружили брошенную церковь.

В разбитых окнах которой чернела вода, в которой плавал мусор, доски, бутылки. Это ужасное зрелище брошенного храма, да еще вблизи других восстановленных святыней вызвало противоречивое чувство – и стыда – и радости – радости того, что не все так плохо, и стыда того, что плохо в этой чудной и безумной жизни!

Из бытия в безжалостной печали —Шел вслед за Богом тающий пророк —Вокруг ангелы безумные порхали —Пытаясь тайне вечной подвести итог!

У часовенки украшенной цветами —Где жил святой страдалец Иринарх —Мы с Элей ощущали свою память —Как свет струящийся сквозь Вечность через прах!

Комментарий к стиху: Святому Иринарху я посвятил уже не один стих. Реальный и живой, живший в Смутное время святой великомученик Иринарх – монах Борисово-Глебского монастыря, одетый в рубище (в сорочку из конского и свиного волоса) мучил себя веригами, цепями, чугунными крестами, обручем на голове, на ночь привязывая себя 4-х пудовой цепью к березовой комле (нижней части дерева с корнями). Однако Иринарх не страдал никакими психическими заболеваниями. Добровольное мученичество – самоистязания считались духовным подвигом, говорящим об отречении человека от своего тела ради души, веры в Бога и в бессмертие. Именно, поэтому и великий русский полководец Михаил Скопин-Шуйский, а вслед за ним Минин и Пожарский получали от Иринарха благословение на освободительную войну с поляками. Также и польский воевода Ян-Петр Сапега так проникся уважением к Иринарху, что не только не тронул святую обитель, где жил Иринарх, но даже сказал об Иринархе следующее: «Правда в батьке велика! Нигде в этой земле, ни в иных землях такого крепкого в вере батьку не видел!»